Re: Мой мир, возникший из мечты. О лошадях, о жизни, о себе.
Анюта, впереди 3 дня праздников! Может и сложится что у нас с лесом! :wink:
Света, Вы засняли этот момент! :aplod: Прекрасная тройка! Как наверное здорово на такой прокатиться!
Я ни разу не каталась на тройках...
Ну а сейчас...
Публикую вторую главу Воспоминаний Марии Валентиновны
"Первый тренер. Первый конь" Часть 1 – "Первый тренер - Лобачёв Василий Алексеевич".
-
Как Вы познакомились со своим первым тренером? Сами подошли?
- Ну наверное я сама подошла, я там все время крутилась. И меня, конечно, приметили, я ещё не была студенткой, но мне разрешили несколько раз поездить в учебной группе. Там была одна кобыла, её особенно никто и не хотел брать, Циедра латвийской упряжной породы, гнедая, огромная, я на ней сидела, как чашка на чайнике, ну действительно упряжная лошадь, грубоватая такая. Тряская до невозможности, седлали ее всегда здоровенным офицерским седлом. И вот мне её ещё поседлать было проблемой, просто на неё закинуть это седло тяжеленное, затянуть подпруги, она дулась, конечно, потом ещё вскарабкаться на неё, никаких там подставок в помине не было. И потом трястись, потому что там и без стремян заставляли ездить, и седло жесткое, и кобыла страшно тряская. Бух! Бух! Бух! Бежит она, как гвозди вбивает каждым темпом, но любимая, как же, я на ней езжу.
На лето студенты разъезжались, на практику, на каникулы и лошадей некому было работать. И тут я подвернулась - такой человек, которому хочется заниматься, которому интересно. Василий Алексеевич меня взял к себе, тем более, я была готова там день и ночь сидеть, и лето, и каникулы школьные, я могла сколько угодно там на конюшне находиться.
-
А какое впечатление произвел на Вас Василий Алексеевич? Расскажите о нём поподробнее.
- Это был добрейшей души человек, прекрасный специалист и необыкновенно трудолюбивый человек. Подполковник кавалерии. Он был преподавателем в Высшей Кавалерийской Офицерской Школе – КВОКШ. Ну и после того, как школу расформировали, он работал уже тренером в различных обществах. И к этому времени, как я попала в Академию, он там был тренером по выездке. Очень замечательный человек – необыкновенно добрый, спокойный, замечательно относился к молодежи. Никогда никого не отталкивал, наоборот, всех как бы к себе привлекал, помогал обязательно. Вокруг него всегда крутились девчонки, которым было интересно посмотреть, как он занимается с лошадью, что-то спросить у него. И он брал всех лошадей подряд – вот в какой группе лошадь негодная: и из троеборья, и после конкура, из учебной группы – любых лошадей. Кого нужно подлечить, кого нужно исправить – он никакой работой не брезговал. Поэтому у него всегда были и арабчата, и чистокровные лошади, и тракены – ну, в общем, всех собирал, что было никому не нужно. Всех приводил в порядок, кого нужно лечить – лечил, кого нужно исправлять – исправлял. Сажал на них студентов и занимался со студентами высшей школой.
Он приезжал рано, с утра. Пока студенты на занятиях, он с какими-то молотками, с пилами, то какие-то заборы ставил, то что-то строил, тумбочку делал, на которую потом лошадь вставала, в общем, он все время что-то мастерил. Или лопату делает, или бич ремонтирует, или оголовье подкрашивает – все время он был занят какими-то хозяйственными делами. Потом приходили после обеда студенты и начинались занятия. Мало того, что верховая езда, обязательно ещё и вольтижировкой с нами занимался. Обязательно. Очень доброе у него было отношение и к людям и к лошадям. Он любил с лошадью возиться, кого нужно, лечит без конца, и пасет, и траву косит, и снаряжение подгоняет, и сам садился обязательно верхом. Никаких никогда не применял вспомогательных средств. Единственный раз я видела, что он надевал пелям. Но это было на такую кобылу деревянную…Терская кобыла Сверстница, замученная была такая, как доска. Надели на неё пелямчик этот , и очень хорошо она согнулась, сразу сдалась в затылке, потому что очень жесткая была на рот, на повод. Это было единственный раз, чтобы он что-то такое применял. А все стальное самое простое: простой трензель, простой капсюль, а то и без капсюля, простой бичик, простая корда. Работу на корде он очень любил, работу в руках тоже, и он объяснял все это и показывал, и учил этому.
Он ещё очень любил всякую учебную методическую литературу выпускать для студентов. Допустим, схема езды какая-нибудь, новая появилась, или имеющаяся уже, Малый приз, Вступительный приз, не важно. Он все расчерчивал на ватмане, оформлял вокруг фотографиями, и это все печатали в типографии. Ещё он выпустил памятку для молодого конника. И это все было на основе тех учебных материалов, которыми он пользовался в КВОКШе, Высшем Кавалерийском Училище. И, конечно, у него был совершенно замечательный опыт преподавания, прекрасное чувство лошади, знание лошади, необыкновенная любовь к лошади. И он нам всегда первым делом говорил: «Самое главное, это сбережение лошади. Какие бы вы цели перед собой не ставили, самое главное, это интересы лошади, это её здоровье. Вот только тогда Вы можете считать себя настоящим Мастером, настоящим конником». Вот это было в плоть и в кровь нашу внесено с самого начала, и мне повезло, что я начала с этого. Что на чистый ум, на свежее юношеское восприятие , на огромное желание все это впитать, все это познать, лег вот такой основополагающий материал, что, собственно, и дало возможность потом уже дальше двигаться и добиваться спортивных результатов.
Продолжение следует...
