Продолжение сказания. Лабиринт.
Серо-белый конь стал принадлежать Пономареву. Кроме него на конюшне было еще три коня, на которых иногда приходили люди покататься. Я, студентка 3го курса, отличница, спортсменка, "борец за права животных" и т.д., полюбила странной любовью бело-серого коня по имени Лабиринт. Что я себе там напридумывала у себя в голове (в душе, в сердце!), сейчас я даже проанализировать не могу. Что-то в нем было благородное и одновременно беззащитное... Взгляд чистый, обреченный. Порой мне казалось, что он знает все: смысл жизни, тайну мироздания, что было и что будет... И настолько погружен в свои больные переживания, что сопротивляясь всаднику, на самом деле он борется сам с собой. И даже выигрывая проигрывает.
В общем, мне хотелось его опекать, я чувствовала свою ответственность за него. Я стала заниматься с ним по другому, показав, что мы как бы на равных, и он мне поверил, и его война с самим собой завершилась, и никто не проиграл, и у него началась новая счастливая жизнь... Как я могла его оставить?
Конечно, в том моем "бунтарском" возрасте, Лабиринт мне был нужен больше, чем я ему. У меня у самой болела душа за всех, кто незаслуженно страдает по всему миру. О поросятах, которых кастрируют по живому "на отрыв", о щенках, на которых проводили вивисекцию по пересадке кожи, об отлученных при рождении телятах от их матерей, и о коровах, которых лишили ребеночка... О животных на фермах, которые за всю свою короткую жизнь не видели солнечного света.
Мир мне казался ужасно неправильным, люди - бесчувственными эгоистами, а животные - заживо распятыми, рожденными в аду, чтобы в конце их поглотило ненасытное человеческое брюхо. Я уже тогда была уверенна в том, что все животные разумны, чувствуют, думают, мучаются, но люди привыкли не замечать ничего. И это - нормально. И я не могу ничего изменить. Я пыталась, печатала статьи в газетенках, которые никто не читал, проводили акты протеста на парах, высказывала неприятную правду громко и открыто. Фразу "врач лечит человека, а ветеринар - человечество" называла негуманной и откровенно начхательской на животных-пациентов.
И т.д и т.п.
У меня тоже была война с самим собой. Заведомо проигранная, тысячи раз проигранная такими же неправильными человеками, как я, миллиардам правильных человеков. Нужно было смириться с несправедливостью этого мира, а я все не могла. А забота о Лабиринте мне помогала обрести некую гармонию в своей жизни. Я смотрела в его глаза и говорила, что у него будет новая жизнь, где его понимают, уважают и ценят таким, каким он есть.
Ну это все лирика.
Я почти каждый день безвозмездно работала на конюшне, ради того, чтобы пообщаться на равных с Лабиринтом. На земле, в играх, когда обоим весело и интересно. Я ни капельки не боялась играть с Лабусей в атаку. Это было остро и волнительно, захватывающе и впечатляло до визга, но я верила, что конь ни за что не навредит мне.
Вообще, игра в атаку с лошадью - это некий барьер в отношениях между человеком и лошадью. Ведь человек разрешает быть лошади опасной, яркой, выплескивать свою энергию в казалось бы "отрицательное и нежелательное поведение". А лошадь в свою очередь раскрывается, "выходит за рамки" и начинает смотреть на человека по другому.
Я долго решалась на атаку. Теоретически я себе что-то там знала как играть, и какой должна быть игра. Но перейти к практике я долго не могла, боясь во первых, испортить неопытностью нашу с конем хрупкую дружбу, а во вторых, конь-то не мой, и кто знает, как игрища повлияют на его поведение. Но хотелось очень.
Я работала как обычно, была инструктором для клиентов, водила прокат в Дендропарк. Чаще всего на Лабиринте. В основном ездила без седла на самодельной уздечке Кука. Элис в счет покупки у меня Любыстка привезла мне желанное седло со сменным ленчиком. Правда, комплект сменных ленчиков нужно было купить, но к этом вопросу я подошла нестандартно)) Померила седло - передняя лука оказалась узковата. Вынула, отнесла брату, объяснила, что нужно сделать шире. Брат с сигаретой в зубах покрутил в руках железяку, взялся двумя руками за края, и вуаля - сделал шире!)) Я опять померила, оказалось слишком широко, принесла брату... И в общем, со второй попытки седло легло идеально.
Но ездить в седле мне было непривычно, и Лабиринту как-то тоже. Так что седлала я коня через раз)
Это сфоткал нас в дендропарке какой-то левый фотограф, который оказался знакомым моей знакомой, и я увидела эту фотку через несколько лет)
Продолжение следует)
