Пожалуй, я расскажу про операцию и про больницу, по свежим впечатлениям. Вдруг кому интересно.
Ну, взяли меня на стол где-то ближе к полудню, а пришла в себя я по собственным воспоминаниям поздним вечером (может, и раньше приходила, но не помню). Когда я очнулась, было трудно дышать, и я попыталась об этом сказать, но не смогла, потому что во рту была какая-то трубка. Но мои попытки заметили почти сразу же. Кто-то вытащил трубку, кто-то успокаивающим голосом стал говорить, что "сейчас развяжем Вам ручки" (а я даже не поняла, что и кисти рук у меня к чему-то привязаны какими-то ленточками, но их сразу же быстро развязали). Вообще зрительных воспоминаний об этом моменте почти нет. То ли было темно, то ли я не открывала глаза, сама не помню. Помню, что сказала: "Спина, больно, можно валик подложить?". Почти сразу же кто-то подошел с валиком (как потом выяснилось, его скатали из пододеяльника) и стал подкладывать мне под спину, причем у меня было такое впечатление, что люди почти читают мои мысли, понимают с полуслова. Как-то очень быстро и очень короткими фразами получилось объяснить, как и докуда его подложить, и все сделали просто идеально. Я сказала "так хорошо" и вырубилась обратно. И, кажется, я еще спросила "который час" и мне ответили, что восемь. Но я не уверена, что это я тогда спросила. Может, когда в следующий раз просыпалась. Помню, что еще ненадолго просыпалась ближе к утру, и мне дали выпить несколько глотков из поильника, а потом поставили его рядом на полочку и положили в него палочку с ваткой, которую я могла сама брать и смачивать себе губы. Ну и окончательно проснулась в 11 утра, и у меня уже ничего не болело. И настроение было отличное: еще бы, и жива, и не болит почти ничего
.
Потом мне завтрак принесли. Поставили рядом на полочку тарелку с манной кашей, оттуда я уже спокойно могла есть ложкой. Только той каши было от силы ложки две. А я на тот момент уже почти двое суток голодала. Выскребла я эту тарелку, вспоминая басню про лису и журавля, и стала смотреть в потолок. Потом я пересчитала все кафельные плитки на стенах
. Перечитала инструкцию к своему пульмикорту, который стоял рядом на полочке. Прочла инструкцию к каким-то трубочкам, которые лежали рядом в упаковке. Стала просить принести мне хоть что-нибудь почитать. С этим оказалось намного сложнее, чем с валиком. Но мне раздобыли старую газету "Метро", которую я прочла всю до буковки (в результате к моменту встречи с Юлей оказалась даже немного политически подкована). В общем, пока меня не отправили, наконец, в палату, я чуть от скуки не свихнулась. В палате меня ждал любимый ридер
.
Ах да, еще у меня кровь из пальца брали в реанимации. И медсестра, которая пришла брать, сказала мне снять с пальца какой-то такой специальный колпачок с проводочками, который был на него надет. Я спросила, как его снимать. Оказалось, что в норме его достаточно просто сжать, как прищепку, но к моему пальцу он был мощно примотан лейкопластырем. Почему? Потому что мои пальцы тоже нестандартные. Слишком тонкие, чтобы на них держалась эта фигня
.
Не помню уже через сколько часов, но в палате почти сразу же мне разрешили вставать, хотя изначально планировалось, что я еще сутки буду лежачей. Вставала я при ординаторе, которой сразу же радостно объявила, что наконец-то дойду до холодильника и поем нормально колбасы с сыром-сулугуни. Она опешила и сказала, что после операции я должна есть только госпитальную пищу, а не всякие колбасы. Я ужасно огорчилась, но сказала, что госпитальную так госпитальную, но нельзя ли попросить мне хотя бы усиленный паек, а то я их порции даже распробовать не успеваю, а уж очень жрать хочется. Она сказала, что не жрать, а есть. Я сказала, что в данный момент хочу именно жрать. Глядя на нее голодным взглядом. Она убежала. Вернулась минут через пять и сказала, что врач разрешил мне
жратьесть что угодно и сколько угодно.
Кормили в больнице вкусно. И даже, наверное, для человека с обычным аппетитом, не так уж мало. На завтрак каши, конечно. И в первую неделю я эти каши даже съедала. Потом испуг от голодания прошел, и я стала ограничиваться своим обычным завтраком - горячими бутербродами (в палате была микроволновка). Душ был общий на две отдельные палаты, но очень удобный, на шланге, там что можно было им пользоваться, не замочив повязку. Обезболивали в больнице по первой просьбе. А в реанимации вообще по самое некуда. Выходить на улицу мне тоже разрешили чуть ли не в первый же вечер. Или на второй, точно не помню. В общем, хорошие врачи и отличная больница.
Вот только все равно в нашей системе здравоохранения что-то не так. У них там идут какие-то внешние проверки, все ими вздрючены и на нервах. Отделение, где я лежала, якобы собираются сокращать, сливать с каким-то другим. Кому-то же надо ломать отлаженный и прекрасно работающий механизм. Кстати, и в поликлинике районной вчера обнаружила, что, пока меня не было, поувольнялись отличные врачи.
.
