Re: Старые клячи. Фото Светланы Петровой стр. 141, 142
О, вот это да! А тут еще и прятаться можно?
Главное, что все в порядке.
Эгоистка, дык в том-то и суть: я на карьере даже подумать не могу о том, чтобы обернуться и проверить, как там какой-то гость. Я на карьере исключительно выживаю. Ну, да ладно.
Поехали дальше.
Итак, в Выборге я сначала ныла, чтобы мы уже быстрее, а то на паром опоздаем. А ехать в конюшню вокруг всего города по окружной в такое время - безумие. Через город - тоже безумие. Народ со мной согласился, насчет безумий, и порешил поспешить быстрее, вот только пожрать где-нить. На самом деле, проблема с поесть у нас была всегда и актуальной. И почесаться... тьфу, блин. Машич, например, постоянно поедала питерских свиней во всех видах. Прийти с ней в магазин с продуктами не было никаких сил: она тут же прилипала с витринами, где были разложены изделия из свиней, долго ими любовалась, потом долго выбирала, а потом несла выбранное нежно прижав к груди и вдыхая вожделенные ароматы продукта. Обычно она выбирала копченую грудинку. Такую загорелую, слоями с упругим сальцом и подрумяненной корочкой. Дома Машка резала грудинку на ломтики. Правда, надо отдать ей должное - делилась легко и непринужденно. Особенно под мартини. Более того...
Оказалось, что приехавшая из Киеву Хела, можно сказать - из самого сердца земель, производящих и поедающих сало, это самое сало - не ест! Не умеет она его есть! Выяснив это и немало поудивлявшись сему факту, Машич научила Хелищу есть сало, грудинку, и... Ну, об "и" - потом и с иллюстрациями
.
Я опять отвлеклась. В общем, приспичило поесть нам в Выборге. И, оказалось, что к вечеру городок вымер. Ибо ни тебе кафе, ни народу на улице - нету. Набрели на кафе "24 часа", сильно обрадовались и ввалились. Быстро заказали какие-то сосиски в булке, которые выглядят не сильно прилично, и мне кофе. А им опять - пива. Звери! Оказалось, что персонал кафе в это время суток тоже практически спит. Сосиски нам ловили, видать, в диких лесах Карелии, а булки выращивали в средней полосе России. Когда все это совместили, я уже выпила свой кофе, остальная компания продолжала сосать пиво (звери!), а я поняла, что на паром мы точно опоздали и можно уже расслабиться и не ныть.
Потом мы поехали таки в Кронштадт. Пока мы ехали, эти звери, напившись пива, надо мной развлекались всячески. А у меня - точно очень хороший характер. А в чем был прикол? Да в том, что ни Машич, ни Пашка с собой прав-то не взяли! Вот они весь день и пили пиво, звери, и надо мной изгалялись злобно. И не без причины. Потому что в Кронштадт-то я их привезла, а потом со своим географичеким дебилизмом не смогла найти паром. Под радостные вопли напившихся пива, я колесила по городку в поисках парома, по 5 раз проезжая по одним и тем же улицам. Потом Пашка начал меня с пристастием допрашивать: таки что было рядом с паромом? И только когда я сообщила, что рядом был маленький мостик на одну полосу, где все друг друга пропускают, Пашка показал мне, где ровно один раз повернуть, и я оказалась у этого моста. В общем, я крутилась вокруг этого моста с полчаса. Если можно крутиться вокруг парома, где с одной стороны вода. Оказалось, что есть еще паром в 21 час. И мы пошли смотреть вечерний Кронштадт. Ага, как же. Время-то к ужину! Кафе мы пошли искать. Где мне опять взяли кофе... а им - пива!
Ну, вечернего Кронштатдта у меня немного тоже получилось.
Морячка Машич.... так романтично!
Смотрит на боевые корабли...
О, две морячки!
Боевых кораблей хватало всем.
А это - просто Машич.
Пирс с маяком
бухта... или гавань?
Петровский док
А еще - нечетко получилось: такая вот кракозябля. Очень старая кракозябля, но очень далеко и за забором.
Вот она какая - ПОЛЬЗА...
Ну, дело к отплытию, и вот он - паром.
Паром оказался ледоколом. Что нас немало порадовало. Просто так, сезонно порадовало. Это гарантировало, что мы не застрянем во льдах.
Чукча умный: у меня в багажнике была лошадиная куртешка. В ее я и оделась. и мы взошли. Точнее, они взошли (напившись пива) а я с дрожащими коленками въезжала на паром по каким-то дюже хлипким направляющим. Эстакада отдыхает.
Про паром мы рано радовались. Вездесущая Машка, которая не нашла свинью, была беспокойная, и нашла табличку на пароме.
Увидев год издание сего плавсредства (чтоб вы не подумали - там 1963 год, а не 1900!) мы забеспокоились, потому как до времени, когда его можно использовать в качестве ледокола, можно и не дожить. Но, было уже поздно... потому что мы выходили из гостеприимной бухты в открытое море... На маячках, отмечающих фарватер, лениво сидели чайки, качаясь на волне... А мы мужественно мерзли от холодного ветра на палубе и глазели по сторонам.
Лансер притаился внизу
Мы прошли последний маяк
И через 20 минут уже были на другом берегу, в Ломоносове!
Ах, да, о святом.
По пути я позвонила в конюшню и попросила покормить мою клячу, ибо приеду поздно. Добрая Саша позвонила мне, когда мы выезжали из Ломоносова и предложила хотя бы начать ее шагать, на что я радостно согласилась. В конюшню мы приехали, когда было уже темно, и никакие. Я освободила Сашу от клачки, отпустила ее в крытом манеже и немного подвигала. Сил на иного рода подвиги у меня категорически не было. А вот если бы я в этот день, как все, пила пиво...
Не поверите. Но следующие день начнется опять с Кронштадта! Ибо у нас были грандиозные планы.
