Крокодил не ловится….
Вчера написала опус, от лени – прямо в «прямом эфире», а хваленая выделенка взяла и гавкнулась. Итог… Жалко меня. К тому же, «радикал» чего-то все хуже и хуже грузит фотографии. Может, стоит перейти на другой ресурс? Намекните, плиз – где и как можно так же отформатировать фотки автоматом и кинуть ссылки. Мне же есть, что кинуть!
Так что, пока – просто зарисовки.
Нет, сначала – ответ.
Коля, вот «про это» даже говорить не буду. Не хочу и не могу. Кроме того, что происходящее мерзко, гнусно и страшно в мировом масштабе, У меня ТАМ есть люди, жизнь которых мне дорога. И с ними уже давно нет связи… Злюсь я всегда молча. А я очень злюсь.
Муради Хаитович ТАМ когда-то имел все. Дом, работу, престижную должность, уважение. Он и брат ушли оттуда, когда горячо стало в первый раз. Ушли через Абхазию, не пересекая Грузинской границы. Брат осел в Новосибирске, Муради – в Питере. Семьи вывезли легально. Здесь Муради вспомнил, как работать руками. А руки у него золотые… Из-за того, что отметки о пересечении границы при выезде в Россию у него не было – начались проблемы с регистрацией. Да, и с въездом обратно – тоже. Мурад сделал все для своей семьи. Он отдал на усыновление в русскую семью старшего сына – чтобы он мог закончить школу, поступить в ВУЗ и спокойно жить в России. Он оформил развод с женой и фиктивно выдал ее замуж, чтобы она и младший сын могли спокойно жить в России.
Муради неожиданно пропал года полтора назад…
Говорят – на улице проверили документы, отвезли сразу в отдел милиции, потом – на вокзал. Департировали. Его жена и сын тоже через некоторое время пропали. Говорят – уехали ТУДА.
Муради Хаитович, бывший директор автобазы, автомеханик от Бога, умный, честный, веселый, маленький и светящийся добротой, не боящийся трудностей, работы – он называл меня «братом»…
Я хочу для него жизни.
Я не хочу и не могу говорить об этом.
Но… когда я вижу репортажи, возникает одно очень старое, забытое уже чувство…
Когда-то, на курсах «молодого бойца», нас впервые привели в тир. И оказалось, что перешагнуть барьер осознания, что в руках – боевое оружие – мне, женщине, не просто. И всплывает ощущение, та холодная, сухая, терпкая злость, когда палец нежно и скользяще нажимает спуск «макарова». «Первый раз стреляешь?» - спросил капитан. «Да». «Больше у тебя так не получится». Больше так не получилось. О чем бишь я? О злости от бессилия. Жаль, она не всегда помогает преодолеть «барьер»…
Ну, да ладно.
Позитифф…..
Мне удалось в этот раз увидеть выступления жеребцов-производителей колледжа. Нет, самих их я видела, и видела их на демонстрации-выводке. Конечно, хороши, чего уж говорить. Но мне говорили: ты не представляешь, КАК они выступают, КАК они двигаются. Я – не представляла. Как двигаются маленькие тяжеловозики с роскошными шеями и гривами. Скруглив могучие шеи, закрыв глаза занавесью гривы, став выше ростом сантиметров на 10, они…. В каждом движении – легкая, летящая, мощная, свободная пластика зверя. Каждое движение – вызов на бой за право передать свое естество потомству. Каждое движение – танец с партнером-человеком. Это надо видеть…
Конкур 120. На самом деле, маршрут сложный и с элементами троеборных препятствий: канавы, кусты, валы с планками. Там – странные лошади… Смотришь на разминке – а они позволяют себе и похулиганить, и закинуться, и подхватить на выходе с препятствия. Что с ними случается на Боевом Поле? Они – спортсмены. На поле они – борцы, они – работают и им нравится. Нет, бывало всякое – и закидки, в основном на валу. Но, даже снимаясь с маршрута, всадник дает им прыгнуть то, что по пути с поля (если не смог протолкнуть на валу), и потом лошади позволено покинуть поле победителем. И они уходят, нет – летят естественной, пружинистой рысью, подвисая, задрав хвост, почти не касаясь копытами земли. Блестящая, влажная шерсть, разгоряченные мышцы, рисунок сосудов, горящие глаза и задранные хвосты.
Девушка была маленькой, просто – пигалицей. А конь был огромным, машина, состоящая из горячих мышц и ветра. Что случилось – не знаю, то ли всадница допустила ошибку, то ли конь не захотел прыгать, и препятствие-то было не самым сложным. Девушка с вольта завела его снова на это препятствие и… На все поле Финдерби, на трибуны и лес, раздался крик. Тот крик, в который Мария Шарапова вкладывает все свое желание победы в момент касания ракетки и мяча. И вместе с этим криком, а, может, именно этим криком, сжатая, горячая пружина лошадиного тела выстрелила вверх тонкой, звенящей струной. И потом каждое препятствие раздавался этот крик, отправляющий лошадь в полет над планкой. Крик жил своей жизнью в воздухе над полем и лесом, потому что сила его совсем не соответствовала мелкому девичьему телу. Но, вполне подходила для сильного, огромного коня. Так они и прошли маршрут.
То ли конь привык к крику… то ли что…
Странные там лошади… В какой бы ракурс они не попали при фотографировании – все равно получаются пропорциональными и не получаются «худыми»… У них даже морды накачаны
.
Порядки.
- Все, убегаю - железки проверять.
- Какие железки?
- Так у каждой лошади проверяют железо, чтобы соответствовало правилам ФЕИ.
- Что, прямо в рот лезут? Их же больше сотни, лошадей!
- Ну, да. А если возникают сомнения, например, в длине рычага - берут сантиметр и измеряют.
- А в рот лезут - в перчатках?
- Ой, не знаю.... В Европе - в перчатках, одноразовых. Проверили - выкинули, на следующую лошадь - новые одевают.
Конкур.
На поле находятся одновременно два всадника. Один – едет маршрут. Второй поедет после него, а пока он так, чтобы не мешать выступающему, курсирует между препятствий шагом или рысью. Привыкают.
Выездка.
- Это – последняя пара, потом получим протокол.
- Как же последняя? Вон на площадке рядом с манежем еще разминается!
- Они не разминаются, это предпоследний всадник. Так принято: когда выступает последняя лошадь, чтобы ей было комфортно и она не переживала, что все ушли и ее бросили, предпоследний всадник «разминается» около манежа. Тогда лошадь выступает спокойно.
-Это ваша лошадь?
- Нет, школьная.
- Нельзя ли узнать, нельзя ли мне взять ее на награждение? Мою уже увозят сейчас, нам ехать далеко.
- Узнала. Можно. Но – осторожнее, кобыла с характером.
- Надеюсь, справлюсь.
- Да, ей тоже полезно – ее награды еще впереди. Пусть учится.
На награждение выехали пять всадниц. Каждой было под-за сорок…
Мне так и не смогли объяснить, кто выступал на этих соревнованиях уровня чемпионата Финляндии: любители, профессионалы? Пожав плечами, мне говорили: они спортсмены. Остальное – не важно. Не знаю.
