zara
Pro
Я никогда не была театралом. Нет, в театры, на концерты – я ходила. Но, в спокойном режиме. Не отслеживая премьер, не на того или иного артиста. Как-то получалось, что в моей памяти живут очень яркие спектакли… Спектакли, которых таких, как их видела я – уже нет….
Когда-то давно, еще студенткой, я увидела в Малом Драмтеатре – «Инцидент»…. Позже я видела и фильмы, и спектакли других театров – и все это было уже не то. Наверное, из-за находки Малого – последней сцены, когда вдруг в зале погас свет и начались частые, ярчайшие вспышки белого света, которые делали происходящее на сцене действие дискретным и изображение черно-белым, и каждая вспышка была выстрелом в сознание, вдавливала в кресло. И мгновенно возникавшее перед глазами изображение – мгновенно вызывало целую бурю чувств: ярость и жалость, желание помочь и желание убить.
В Большом Драматическом, во времена перестройки – «Нерон». Спектакль с Толубеевым в главной роли. Что это было? Почему этот спектакль был настолько политичен? И кто был тогда привлекательнее – злодей Нерон, ищущий порядка любой ценой, или его учитель-философ, радеющий за демократию, ведущую к хаосу? Тогда, во времена перестройки…
Один мой сотрудник тогда сказал: «Я не люблю демократов. Именно они приговорили Сократа к смерти».
В Большом Драматическом – «Аркадия»… Когда 4 часа пролетают, как один миг. Когда переплетаются времена, люди, оставаясь в одном ограниченном пространстве. И когда через 4 часа, в которые уместилась жизнь целого поколения ты понимаешь, что видел все не так, ты перепутал времена и реальность – иная… и с этим уходишь. С ощущением ирреальности своей жизни. И ожиданием скорых изменений, возможностей. С ощущением неизвестности и легкого страха перед будущим. Потому что оно всегда неожиданно…
Еще летом в нашей конюшне звучало: Театр, Регина, «Жаворонок». А месяц назад Наташа, хозяйка Хмеля, практически утвердительно сообщила мне, что мы идем в театр. 11 декабря. Молодежный Театр на Фонтанке.
И, собственно, мне было все равно – на что. «Старые дома»…. На работе шутят: «Она идет на очередной семинар по недвижимости».
11 декабря. Какой-то безумный, грязный, мокрый, темный город. Утомительно ползем через центр на Фонтанку. По карте посмотрела, где это находится, выслушала советы от сотрудниц, где там можно припарковать машину. Машина грязная настолько, что даже ручку двери невозможно взять не испачкавшись. Ожидая жутких пробок, выехали слишком рано, приехали за 40 минут до начала. Посидели в кафе рядом. Волосы вымокли, пока добежали от кафе до входа в театр – мелкий, противный дождь. Сапоги обляпались жидкой грязью.
Здания на Фонтанке – они особые… Это – иной век, там живет время. Они сами – живые, со своими характерами, у них есть лица. И души.
Маленькое фойе с гардеробом, слишком много людей для такого размера помещения. Из толпы ко мне подбегает улыбающаяся Геля, Наташа. И мы идем в зал. Идем через сцену, потому что сцена – в зале… или зал – на сцене. Совсем маленький зал заполнен, люди сидят и на ступеньках проходов. Там к нам присоединяется Настя. Играет маленький оркестр – колоритные мужики на аккордеоне, контрабасе и ударник. Декорация старого дома, выходят люди… Через некоторое время возникает ощущение Одессы, жизни-фарса (а в середине прошлого века жизнь и была фарсом… или, кто знает? – фарс это сейчас, а тогда она была настоящей… и люди были чище помыслами, и проблемы были проще и яснее… или сейчас мы надумали сложностей на том, что настоящее…). Яркие, стильные характеры-роли, наигранность и утрирование ситуаций, упрощение проблемы – и показаны варианты решения. Ощущения легкости и не безнадежности во всем. Конец спектакля – а у актеров блестят глаза. То ли потому, что жалко старый дом, который снесут вместе с частью жизни их героев. То ли потому, что этот спектакль – последний. В Театре на Фонтанке больше не будут давать «Старые дома»… Это было прощанием. И тоже – с частью жизни.
Полчаса сижу в холодной машине – разговариваю по телефону с Аней. Она звонит из Финляндии: как тебе спектакль? как мне жаль, что не была с вами, я так соскучилась, я так хочу в этот театр, мы обязательно пойдем туда, ты должна увидеть «Жаворонка»…
Я тоже хочу видеть «Жаворонка»…
Город странный, с городом что-то не так. Он стал мутным и туманным, в нем матово блестит мокрый асфальт. В глянце асфальта отражается игра новогодних гирлянд. По городу хочется ехать медленно и – отражаться.
Со стоянки иду к дому, прикрывая ладонью лицо от дождя. И понимаю, что не так с этим городом… Город пахнет весной.
Декабрь.
Я давно, слишком давно не была в театре... Я многое упустила. Те спектакли, которых больше уже не будет. Таких, какими я могла бы их увидеть.
Когда-то давно, еще студенткой, я увидела в Малом Драмтеатре – «Инцидент»…. Позже я видела и фильмы, и спектакли других театров – и все это было уже не то. Наверное, из-за находки Малого – последней сцены, когда вдруг в зале погас свет и начались частые, ярчайшие вспышки белого света, которые делали происходящее на сцене действие дискретным и изображение черно-белым, и каждая вспышка была выстрелом в сознание, вдавливала в кресло. И мгновенно возникавшее перед глазами изображение – мгновенно вызывало целую бурю чувств: ярость и жалость, желание помочь и желание убить.
В Большом Драматическом, во времена перестройки – «Нерон». Спектакль с Толубеевым в главной роли. Что это было? Почему этот спектакль был настолько политичен? И кто был тогда привлекательнее – злодей Нерон, ищущий порядка любой ценой, или его учитель-философ, радеющий за демократию, ведущую к хаосу? Тогда, во времена перестройки…
Один мой сотрудник тогда сказал: «Я не люблю демократов. Именно они приговорили Сократа к смерти».
В Большом Драматическом – «Аркадия»… Когда 4 часа пролетают, как один миг. Когда переплетаются времена, люди, оставаясь в одном ограниченном пространстве. И когда через 4 часа, в которые уместилась жизнь целого поколения ты понимаешь, что видел все не так, ты перепутал времена и реальность – иная… и с этим уходишь. С ощущением ирреальности своей жизни. И ожиданием скорых изменений, возможностей. С ощущением неизвестности и легкого страха перед будущим. Потому что оно всегда неожиданно…
Еще летом в нашей конюшне звучало: Театр, Регина, «Жаворонок». А месяц назад Наташа, хозяйка Хмеля, практически утвердительно сообщила мне, что мы идем в театр. 11 декабря. Молодежный Театр на Фонтанке.
И, собственно, мне было все равно – на что. «Старые дома»…. На работе шутят: «Она идет на очередной семинар по недвижимости».
11 декабря. Какой-то безумный, грязный, мокрый, темный город. Утомительно ползем через центр на Фонтанку. По карте посмотрела, где это находится, выслушала советы от сотрудниц, где там можно припарковать машину. Машина грязная настолько, что даже ручку двери невозможно взять не испачкавшись. Ожидая жутких пробок, выехали слишком рано, приехали за 40 минут до начала. Посидели в кафе рядом. Волосы вымокли, пока добежали от кафе до входа в театр – мелкий, противный дождь. Сапоги обляпались жидкой грязью.
Здания на Фонтанке – они особые… Это – иной век, там живет время. Они сами – живые, со своими характерами, у них есть лица. И души.
Маленькое фойе с гардеробом, слишком много людей для такого размера помещения. Из толпы ко мне подбегает улыбающаяся Геля, Наташа. И мы идем в зал. Идем через сцену, потому что сцена – в зале… или зал – на сцене. Совсем маленький зал заполнен, люди сидят и на ступеньках проходов. Там к нам присоединяется Настя. Играет маленький оркестр – колоритные мужики на аккордеоне, контрабасе и ударник. Декорация старого дома, выходят люди… Через некоторое время возникает ощущение Одессы, жизни-фарса (а в середине прошлого века жизнь и была фарсом… или, кто знает? – фарс это сейчас, а тогда она была настоящей… и люди были чище помыслами, и проблемы были проще и яснее… или сейчас мы надумали сложностей на том, что настоящее…). Яркие, стильные характеры-роли, наигранность и утрирование ситуаций, упрощение проблемы – и показаны варианты решения. Ощущения легкости и не безнадежности во всем. Конец спектакля – а у актеров блестят глаза. То ли потому, что жалко старый дом, который снесут вместе с частью жизни их героев. То ли потому, что этот спектакль – последний. В Театре на Фонтанке больше не будут давать «Старые дома»… Это было прощанием. И тоже – с частью жизни.
Полчаса сижу в холодной машине – разговариваю по телефону с Аней. Она звонит из Финляндии: как тебе спектакль? как мне жаль, что не была с вами, я так соскучилась, я так хочу в этот театр, мы обязательно пойдем туда, ты должна увидеть «Жаворонка»…
Я тоже хочу видеть «Жаворонка»…
Город странный, с городом что-то не так. Он стал мутным и туманным, в нем матово блестит мокрый асфальт. В глянце асфальта отражается игра новогодних гирлянд. По городу хочется ехать медленно и – отражаться.
Со стоянки иду к дому, прикрывая ладонью лицо от дождя. И понимаю, что не так с этим городом… Город пахнет весной.
Декабрь.
Я давно, слишком давно не была в театре... Я многое упустила. Те спектакли, которых больше уже не будет. Таких, какими я могла бы их увидеть.
