Не хочу зама! Хочу тебя в лице жабы или жабу в твоем лице!
Стала я поздненько приезжать в конюшню теперь… Эти зимние ремонты дорог – просто бич. Наш. У них коэффициенты, а у нас – пробки.
Проходя по коридору мимо денника Зарищи, я тихо взвыла. Ибо лошадь приветственно высунулась по грудь в коридор. Вот по грудь-то она и была глиняная. То есть – до того места, которое попоной прикрыто. Поскольку линия границы попоны была очень четкой, я взвыла второй раз. Представив себе, на что похожа наша флисовая попона. Я не ошиблась. Когда откопала попону в амуничнике. И чего ж я раздала все наши флисовые попоны-то старые? Теперь как эту взять стирать, если похолодало, но в зимней еще жарко.
Чистить лошадь пришлось долго и не обошлось без кондера. Потому что фиг эту глину из зимней шерсти выковырять можно. Кобыла позволяла чистить себе шею с чувством собственного достоинства, периодически отодвигая меня для того, чтобы наклонить голову и взять клок сена. Вообще, она прикольная. Ну, вот периодически ей нравится, что ее чешут. Видимо, шея от грязи-то чесалась. Вот я ее чешу посильнее скребницей, около гривы гребень, кобыль начинает козявиться, шею вытягивать и глазки закатывать. Вдруг до нее доходит, что она теряет репутацию стервы. Имидж – все! Лошадь без всяких причин открывает грозные глаза, отодвигает от моей руки шею, чуть подает корпус в сторону и смотрит на меня с выражение: «Так! Все! упал-отжался и свободен! Или…!». И больше почесушничать не желает. Та и хрен с тобой, мне бы тебя дочистить уже!
Подошла Саша, делиться последними новостями конюшни. Меня ж вчера не было…
А новости – так себе.
Приходил на пробу новый конюх. Проработал пару часов. Его укусил Чиж и он ушел. Попробовали, блин. Чиж – гад. Он попробовал нового конюха. На вкус.
Приезжал хозяин Чижа. Два месяца ждали… Ему предложили три варианта, как он может поступить с конем…. Обещал подумать до пятницы. Уехал. Надеемся, что не на два месяца опять… Надеемся, что он подумает о варианте «три»… На всякий случай, предлагаю всем коллективно желать нам удачи искренно-искренно. Хочу верить в мощь астральной поддержки.
Приползла кошка Морковка с открытым переломом лапки. Перелому несколько дней. Лапку пришлось ампутировать. Вшили катетер, чтобы ее капать. Морковку ужасно жалко… По мнению вета, такую травму она не могла получить от удара лошади. Это – люди.
Саша сообщила, что Зара считает ее (Сашу) своей собственностью. Когда Саша проходит по коридору, Зара ее останавливает. Зара с ней «говорит». Саша понимает ее язык. Зара говорит ей: куда пошла, стой, я же знаю, что у тебя это есть. Саша останавливается и Зара требует, чтобы ей выдали содержимое карманов. Саша готова поделиться карманами, но за какую-нибудь услугу со стороны Зары. За дозволение почесать и, желательно, чтобы ухи отлипли от головы. Если ухи не отлипают, Саша хочет уйти. Зара придерживает Сашу за куртку и предлагает продолжить переговоры. Так – пока не достигается конценсус. Лошадка говорашша.
Из-за трепа и затянувшейся чистки времени на седловку не осталось. И мы пошли на корде на улицу. Вечером сильно похолодало. Ветер поднялся – мама дорогая! – в тонкой куртке я быстро замерзла. Шагать пошли в манеж. Выдала кобылам сена, убрала денник Зарищи (на удивление, он был почти стерильным!), пока Саша с Наташей кололи Венику хионат, начистила Хмелю морковки. Меня держать Веника на закрутке не допускают. Из опасения, что он может оторвать мне руки с шеей и головой. Все-таки, я летом купила классную немецкую закрутку! Она мягкая. Надо будет попробовать при случае, может, Зара тоже на ней стоит. Домой с Наташкой поехали очень в спешке – до закрытия метро оставалось полчаса.
От Стрельны ехали по чистому, сухому асфальту. Выбросив Наташу у метро, я поехала, как всегда, на окружную…
Московское шоссе – асфальт становится чуть влажным, блестит.
Въезд на окружную – асфальт черный, мокрый.
Первый виадук – то же самое.
Второй виадук… блин, что-то не то… он НЕ ТАК блестит! Встаю в правый ряд, потому что управляемость машиной как-то изменилась, пока не пойму, в чем дело. Сзади догоняет по левому ряду поток легковушек. Впереди припаркована сломанная фура, мне надо перестроиться. Показываю поворотником, и понимаю, что, хоть скорость и не высока, но не успеваю оттормозиться перед фурой, если меня не пропустят. Лед. Каким-то чудом ехавший слева джип это понял… почувствовал… притормозил и помигал, пропуская. Объехала фуру, освободила левый ряд. Блин, надо осторожнее… Начинается поземка. Слева волнами гонит слои тонкого, жесткого снежка.
Вантовый мост – безумно красив… асфальта уже не видно, слева направо метет снегом, дорога в синеватом свете фонарей дышит, живет, шевелится. Стараешься держать машину прямо по ряду, хоть так и тянет пойти туда, по снегу, вправо, в бездну. Там, внизу, под слоем снежной метели, где-то далеко – река. Красиво.
Съезд с мота, с пологим поворотом. Пусто – проверяю машину на ускорении – блин! Лед голимый! Все колеса идут в своем режиме, каждое живет своей жизнью. На фиг, на фиг – второй справа ряд, 80-90 км/час, если идти внатяг – проскочу. Фуры деликатно ползут по крайнему правому ряду. Дороги уже не видно – сплошная поземка. Слева пролетают камикадзе в железных гробиках, шлейф снега за ними быстро скрывает их красные габаритнее огни. Мне интересно, они соображают? Тут шипы не спасают ни разу… Тормозить нельзя – салазки. Только на передачах. Лед на асфальте слишком тонкий и слишком прочный. Надо же, лед встал меньше, чем за 15 минут!
Ближе к северу снег стал мягче, влажнее, гуще. Вот он, мой съезд в город. Вижу, что перед нужным съездом стоит машина, мигает поворотником… начинаю оттормаживать более интенсивно, и только тогда понимаю, в какой заднице мы все тут, на КАДе… Шипы срежещут по льду-асфальту, машину таскает в разные стороны, торможения фактически нет. Притормаживание с передачами на понижение – наиболее эффективно. Интересно, а как в таких условиях – на автомате? Главное, погасить скорость до поворота на съезд, чтобы в поворот войти уже на ускорении, иначе не вытяну и могу поймать бортик. Оказалось, что машина впереди не стоит – она просто ползет на съезд – крутой поворот под горку превратился в каток.
ДПС – гаишник машет полосатой палкой. И что ему не спится в ночь глухую… Со скрежетом шипов таки останавливаюсь, короткий разговор, рекомендация все-таки протереть номер спереди – его не видно. «Доброй ночи» - говорит. Какая же она добрая, с таким-то грунтом! Тронуться с места так же проблемно, как затормозить…
Доехав до стоянки, звоню сыну: «на КАД не выезжай, там полная попа, гололед!» - «Я уже домой еду». Выхожу из машины – спасибо, дорогой. Ты меня опять вытянул… и хрена я потащилась на КАД – понимала же, что замерзнет! Понимаю, что шея болит так, что не повернуть и не наклонить голову. Так напряженно вела машину, пытаясь удержать ее на льду. И, главное, на скорости 90 – в экстренном случае все попытки были бы безнадежны. Повезло. Хотя.... на любой скорости... потому что из участников движения, видимо, просто не все поняли, что летают по тонкому льду... фигуристы хреновы. Пусть они все будут живы...
«Мама, ты пиво будешь? – Нет, я мартини лучше – Знаешь, я понял, что гололед, только после твоего звонка. Блин, за 20 минут до этого был просто мокрый асфальт!»
Декабрь. Питер.
