Да ладно, я уже вполне остыла. Если вы перенесете наши дневники, спасибо вам за это, а нет - ну так нет, что ж делать :wink:
А пока отчетик
8 февраля 2006 г.
Сижу сейчас печатаю «без ног, без рук». Сегодня так и не пошла в школу. Как пришла вчера с тренировки в пол девятого, так и в девять легла спать, а проспала до полдесятого – так о какой школе идет речь???
Во вчера тренировка была. Я даже не буду рассказывать о том, как мы шли до конюшни – мне лень, да и надоело. Лучше сразу перейду к главному.
Входим мы с Машкой в конюшню. На встречу мне идет Фостыковская с довольным, улыбающимся лицом и говорит: «Ты сегодня на этом поедешь!». Дикую радость в голосе я заметила еще сразу. А то, на что она показывала пальцем, я заметила далеко не сразу. Я обернулась, и увидела………… ВЕСТУ. Челюсть начинала потихоньку отвисать, а из рта вырываться что-то нечленораздельное типа «А..м-м-аа м…..а как….ж-м-тт». Пока я выразила, что наконец, хотела сказать, Машка со смехом произнесла «Наконец-то я дожила до этого дня!». Я подобрала челюсть и спросила у Таньки: «Как это?» Она мне ответила обращаться к А.А. Тут вышла А.А. И почему у нее тоже на лице была улыбка?????? Ну смешно, блин!
А.А. сказала мне, «что вот так». Просто надо бы кобылу выпускать в смену уже. А более ле менее умеющего всадника с маленьким весом у нее нет, кроме меня. Я сто раз пожалела, что не ела в Макдональдсах. Зато кобыль поседлали и почистили за меня, потом вывели погонять на корде. Она такая маленькая, пушистая (еще жеребенок, 1,5 года), как же я на ней буду ездить? Видела, как ее гоняют на корде у конюшни, там, где лежат опилки. Бегает по маленькому кругу, жмется все время.
По дороге на манеж, кобылка все время то пыталась бежать быстрее, то тыкалась в меня пушистой, квадратной мордочкой. А.А. шла рядом, и проводила инструктаж. Она сказала, что кобыла не козлит, не свечит, только не ездила еще в смене, нет равновесия, поводом не управляется». Сказала еще, что даст мне попрыгать на ком-нибудь другом. Когда подошли к горке, на первых же сантиметрах я поскользнулась и упала. Тут А.А. взяла повод в свои руки. Не помогло. Она тоже поскользнулась, и начала падать. Хорошо, что я вовремя подхватила ее, поэтому А.А. не продолжила мою традицию. Зашли мы в манеж. А.А. сказала: «Ну, давай попробуем сесть». Я только приблизилась к стремени, как Веста сразу отскочила от меня. Однако потом мы успокоили ее, и я села. Ощущения на высшем уровне. Такое ощущение, что сидишь на чем-то таком … маленьком … очень неустойчивом (даже когда кобыла стоит). Подтянула стремена, в то время, как А.А. держала кобылу. А.А. попросила всех, чтобы они «были снисходительны к маленькой серой кобыле». Я, собрав свои распавшиеся мысли в единый ком, дала Весте, так сказать, посыл. Кобыла, не двинувшись с места, начала делать «разворот» на задних ногах. Выездка прям. Потом я все-таки убедила ее в том, что надо делать, и кобыла, шатаясь из стороны в сторону, как заправский пьяница, и бешено мотая головой, пошла шагом. Еще с первых секунд рыси. Я почувствовала, насколько Веста неустойчивая. Она могла «уронить» без злого умысла. Кобыла очень сильно шаталась, как качели, только в разные стороны, а уж ни о каком движении по прямой не могло быть и речи. Не понимала она и посыла. Она могла на него остановиться, а могла резко двинуться с места. В поворотах бесполезно было что-то делать поводом – Веста только выворачивала голову «наизнанку». В действие шел только корпус, и даже внешний шенкель не помогал. А.А. посоветовала мне отпустить повод (не вообще отпустить, но держать его за самые концы), потому что он только вредил делу. Я уяснила это сразу – если будешь останавливать кобылу поводом – даже мягкими отдержками, то она задирает ее, принося неудобство не только мне, но и себе. Единственное, что я могла делать поводом – это поворачивать ее ближе к стенке, да и то очень осторожно. Кобыла знала только Серого, поэтому мчалась к нему на всех парах, однако в последний момент мне удалось ее приостанавливать. Иногда Веста пыталась лечь – приходилось посылать ее сильнее, а иногда легонько поддергивать поводом. А еще, когда она видела какую-нибудь лошадь, которую гоняли на корде, то сразу орала во весь голос. А.А. говорила: «Посылай сильнее, или чуть отдергивай поводом, а то она совсем обнаглеет и будет все время орать. А вообще-то она баба дельная».
Пытались пройти через палочку, однако кобыла не знала, что такое прямая, и, выгибаясь невероятной буквой «с», обходила палочку. Потом А.А. взяла ее за повод, и, вместе с моим активным посылом, мы преодолели это препятствие. А кстати, я немного поездила на учебной рыси. ДИВАН диваном – очень мягкая, как Фортуна, может, даже удобнее. Но мы решили не доставлять Весте неудобства, и я ездила на строевой. Кстати, и на строевой удобно, особенно когда приноравливаешься, очень легко «ловить темп», хотя кобыла маленькая. Все время останавливалась около того угла, где вход. Но и потом я приноровилась, усиливая посылы, насколько это было в моем случае возможно. На хлыст Веста реагировала только с посылом. В остальных случаях она еще только больше тормозила и «выворачивалась», поэтому я иногда лишь «подсказывала» ей хлыстиком, но только с шенкелем. Галопа у нас, естественно, не получилось, только подобие прибавленной рыси – зато я приноровилась, да и Веста заработала, достаточно энергично бежала. На смену я даже не обращала внимание, я не помню даже, сколько было человек, потому что была занята только Вестой. А потом А.А. сказала: «Выбирай, на ком попрыгаешь». Я, не будь дурой, выбрала Масяню. Машке пришлось пошагать с Вестой в руках. А мы с Масяней начали прыгать. Первые два прыжка я «подвисала» и плохо сдавала корпус, поэтому Масяня чиркнула по палке. Может, это от того, что я сразу после Весты пересела на Масю? Не знаю. Но на третьем прыжке я соорентировалась, успела подсократить (Масяня ЖУТКО несла), а потом отдать повод, и даже дослать (!!!). Поэтому прыжок вышел хорош. А.А. повысила, поставив 75 (ну, она так сказала). Мася понесла, но я чуть подсократила, и мы перелетели. О как! А.А. похвалила. Я, отшагав Масяню, слезла, и взяла мою ненаглядную Весту. Когда шли назад, у Весты, как у маленького ребенка, горели глаза от возбуждения, она как будто мне хотела сказать: «Ой! Ты видела? Ты видела? Как я там! Пошли быстрее, я всем расскажу, где я была! А как я там бегала, как в манеже! Не, ну ты видела? Пошли быстрее!» Она вся излучала восторг, и ни капли грусти, тем более, что рядом шла девочка, и захваливала ее ласковыми словами. С трудом нашли свое стойло. Я расседлала Весту, и обнаружила, что она ВСЯ МОКРАЯ. И не только под седлом, но и на груди, на шее, на крупе, на ногах. Поработала, что называется. Я растерла кобылу, и накрыла одеялом, чтоб не простудилась.
Такая лапочка! Тыкается мордой в руки, понимает ласку, чешется об тебя, будто спрашивая «ну, ты меня любишь, да?». Вот честное слово, именно так, и без всякого умысла, это понятно сразу! Я ее захвалила, начала давать сухарики. Она берет губами хлеб, откусывает кусок, потом еще держит хлеб во рту, а потом, как у невнимательного ребенка, он выпадает. Веста смотрит на упавший кусок: «Подними, а? Ну, пожалуйста, ты ж меня любишь, а я еще такая маленькая!». Или, утыкаясь в тебя: «Ну, дай еще, ты ж меня любишь!» И знаете, я действительно ее полюбила! Оче
. Но я все-таки надеюсь, что мое мнение будет воспринято с пониманием.
. Честно говоря, я внимательно не читала там ничьих дневников, кроме Машиных (из тех, что попали в пропони). Только заглядывала иногда в некоторые. Так что могу и ошибаться.
opa:
