Взято с сайта "Покров Фонд". Отрывки из писем.
"Три письма по восточному вопросу".
Святитель Феофан Затворник
Письма по восточному вопросу (1876-1877) написаны они к А. В. Рачинскому (дипломату, писателю, историку).
Поверни, Господи, все на добро.
Видите ли, великий богатырь народился. Прежде славянофилы действовали отдельно, кто как, и кто где мог. Ныне общее движение охватило всех зараз... Это живое чувство братства с сознанием обязанности ко взаимной помощи и заступничеству я называю нарождением богатыря. Его убить теперь уж никто не может. Началось движение; будет рости, рости, - пока...
Война! Конечно, лучше бы без войны все уладить. Но если нет; то лучше война. Благослови Господи!
И со всем бы порешить турок-то не худо бы. Не знаю, от чего это говорят: - время не пришло. Пакостники англичане так говорят, потому что выжидают минуты, когда им можно будет одним завладеть всем. А мы думаем, что политическая некая есть неготовность. Пустое!
Можно устроить независимые королевства или княжества славянские... Можно состряпать из них федерацию... Константинополь-Франкфурт... Малая Азия - особо. Там армянское царство... и позабыли... А турки - убирайся, откуда пришли.
Нынче-завтра, - будет сие.
Турки - не туземцы. И не след им вечно сидеть на чужих хребтах. И гадкий народ! Ну - послал их Бог в наказание, как на нас монголов. Гнев Божий не вечен... Смилуется над нашими... и сдует их, как мякину с тока.
...
Вон опора! Слышите, гул несется по всей России и отзывается во всем славянском мире. Слышат его и другие народности, - и не морщатся,- слышат с удовольствием, исключая пакостницы Англии и гадкой Венгрии. Надо полагать, что глас о войне на турков есть глас всего христианского мира. И если одного народа голос есть голос Божий, - не тем ли паче многих народов?
Одному Богу ведомо, что будет в итоге - победа или поражение; но по всему ходу дела и по духу, с каким оно ведется, и на мысль никому не может придти, чтобы Господь воззрел на войну нашу не благоволительно. Напротив, так и навязывается сердцу убеждение, что верно пришло время вздохнуть свободно братиям нашим. О когда бы! Какое это будет светлое воскресенье!
Войны для войны нечего желать; но если без неё нельзя поставить на ноги наших, - а только кое-что им доставить, то лучше уж война. Теперь, без войны, на конференции идет от лица Государя одна речь, а после войны будет другая. Мне думается, что тогда можно будет потребовать полного самоуправления, так чтобы турецкий дух совсем не пах в землях тех... Тогда духом воспрянут братья наши... сформируются и станут народом сильным. Что потом, само собою видно. Полное самоуправление я разумею, как теперь у сербов.
...
Война! - Благослови Господи! - Зачем это наши, переходя за Дунай, всегда возятся с крепостями?! Мне думается, что, перешедши за Дунай, надобно около крепостей устроить только сильную блокаду, чтобы турки не могли оттуда носа показать; действующею же армиею идти далее без остановки, - чрез Балканы - к Константинополю. Пусть около крепостей останется тысяч сто, и столько же идет далее. Первая будет покоющаяся армия и стерегущая, а вторая - действующая. Дело первой будет иметь в своих руках все дороги чрез Дунай и не выпускать турецкого войска из крепостей; а дело второй - бить или добивать остальную армию турецкую. Конечно, при таком порядке потребуется более войска; но за то оно будет сохраннее. Войско около крепостей все будет цело: ибо турки побоятся делать нападения. Надо только устроить, чтоб оно в здоровых местах расположено было, и продовольствие получало достаточное. А через взятие-то крепостей сколько народа гибнет! Между тем взятие их нужно только для того, чтобы в тылу не было врага. Но если загнать в крепости турок и окружить их достаточными корпусами, - то это будет тоже, что в тылу никого нет - для той армии, которая пойдет далее. Эта же не встретит больших затруднений, когда главные силы запертыми останутся в крепостях, а пред ними будет только кое-кто. Так они без больших сопротивлений дойдут до Цареграда. И делу конец. Царьград не может быть защищаем. И турки должны или терять его, а с ним и все, или, сохраняя его, уступить нам по всем пунктам... Вот и военное занятие, - вот и сохранение населения от неистовства турок! И еще что? Думается, флот при этом должен будет оставить Черное море и упрятаться в Босфор и Мраморное море из опасения быть тут заперту без пищи и пития... ибо крепостцы те, что стерегут выход из Черного моря к Царюграду, очень не дюжи. Войска побольше пустить в дело,- и оно будет целее, и дело сделается и скорее и успешнее.
Если бы турки одни оставались, то с ними не мудрено сладить; но у них много будет пакостников. Как бы в самом деле индийцев не привезли? Но все это только затруднит несколько дело, но не сделает его непреодолимым. Но всяко, участь войны в руках Божиих. Будем молиться Ему, исповедуя грехи свои, чтоб помог хоть не нас ради, а ради страждущих братий наших.
Слышно, что и в Питере и у вас в Москве не мало лиц, которые не благоволят к войне, и даже к самому заступничеству нашему. Это должно быть выродки какие-нибудь. Ибо я не вижу и не слышу, чтоб хоть где-нибудь было какое колебание в народе и среди всех провинциалов. Есть и тут лица с высшими взглядами; но и это все грошевый народ. Их прозвать надобно башибузуками за то, что, не желая войны, желают братьям нашим оставаться в statu guo, а это - то же, что оставлять их под тиранством башибузуков.
Война - дело сомнительное, не знать, куда повернет: ибо планы её настоящие пишутся на небе, и прочитывать их приходится уже по исполнении дела. Война многотрудна, много денег и жертв возмет. Потому нельзя не отчураться от нее, если окажется возможность. Но судя по тому, что войною можно взять побольше, чем предначертывается без войны,- и столько больше, что можно в силу ее целый народ поставить на ноги; судя по тому, что ныне есть много благоприятствующих успеху моментов в течении дел, именно, очень вероятное, - один на один, - с подспорьем от греков, Румынии, и славян; судя по общему нашему воодушевлению, которое, кто знает, охватит ли нас с такою силою после когда-нибудь; - судя по всему этому я никак не удерживаюсь от желания войны, хоть и от войны мороз по коже подирает. Мне думается, что нынешние облегчительные обстоятельства не повторятся уже после никогда, затруднительные же увеличатся: так что после не возможем уже мы ничего сделать в пользу наших братий. Придется оставить их собственным своим средствам. Каким? - на волю Божию.
Но как только дойдешь до этого термина, покойным остаться не можешь. Я думаю, и у всякого кровь закипит. Божий покров сильнее всех человеческих средств. Но и Бог чрез людей же действует. Если в Божиих есть намерениях теперь же дать льготу братьям нашим, то конечно Он не оставляет дать о том свидетельство среди людей же. Охватившее нас воодушевление не есть ли Божие в нас действие? И сознавая это, не должны ли вместе сознать, что этим движением Бог говорит нам: вам поручаю освободить этих страждущих? Можем отказаться? Бог никого не нудит. Но будем ли мы безвинны, не вняв Божиим мановениям? Бог найдет и без нас исполнителей Его воли. А нам стыд, если еще не более что. Оставляющий брата сам будет оставлен в час нужный. Все такие мысли прямо ведут к решению: хочешь, не хочешь,- а ступай воевать мать Русь Православная. Пусть даже неудачно будет, если Богу угодно посрамить нас; но мы и пред своею совестию, и пред историею будем оправданы..., что сделали свое дело достодолжно. Напротив, если мы ничего прочного не доставим братьям, и воевать не станем, нам будет и пред собою стыдно, и пред другими, и пред историею..., и на том свете будет нас преследовать стыд и срам. Падет Россия без войны ниже, нежели как унизит ее неудача войны.
Но ведь народа у нас достанет, и деньжонок пособерем по грошику, и генералы найдутся. Чего же тут трусить? у турок конечно будет множество англичан, венгерцев, поляков и других уродов. Но все же это не армия какая, а подспорье. Неужто Англия открыто станет за турок? И неужто Австрия к ней пристанет? Ничего. Поколотим и их. У Австрии возмем Галицию, восстановим Чешское королевство, отделим прочих славян от венгров, с особым управлением; частичку возмем для Румынин. Австрия дорого поплатится за свое лукавство. Англию теперь только на турецкой территории поколотим; но после неизбежна с нею война, чтобы смирить ее и отбить у ней охоту и возможность вмешиваться всюду, и липнуть как банный лист.
с изюмом. Ням-ням.
Пожираю хлеб с борщом - не могу остановиться.
Хрум-хрум.
В итоге пришлось читать - неудобно, когда тебе её уже принесли. Так вот. Эта монография посвящена как раз вопросу о месте Украины: о том, что, находясь на пересечении миров, она никак не может быть самостоятельным государством и никогда им не была.
